Ясное дело, мне стоило быть начеку. Стоило понимать, что слишком уж все гладко получается. Стоило помнить про ужас, оставшийся не так уж далеко позади, про ненависть и кровожадность этой жестокой женщины. Стоило помнить первое правило солдата, гласящее: «Всегда спрашивай себя, что бы ты сделал на месте твоего противника». Будь я этой ч – вой ведьмой, в то время как мой неверный любовник попытался меня свергнуть, перебив моих стражей и вдарившись в бега к побережью, как бы я поступил, располагая неограниченными возможностями и будучи обуреваем маниакальной жаждой мести? Отправил бы через горы и равнины самых быстрых гонцов с приказом поднять всех в ружье и перерезать все пути к отступлению – вот что я бы сделал. Сколько может пройти за день хороший гонец? Миль сорок. Значит, им потребуется четыре, от силы пять дней, чтобы добраться от Антана до побережья. Мы достигли Тамитаве к вечеру четвертого дня.
Да, мне следовало быть настороже. Но когда тебе остается один шаг до спасения, когда все получается так, как ты и надеяться не смел, когда Тамитаве и берег буквально в нескольких милях за низкими холмами, когда рядом с тобой скачет самая прекрасная девушка на свете, одаряя тебя жизнерадостной идиотской улыбкой и знатно колыхая грудями, когда невыразимый ужас остался позади и когда, главное, ты за четыре ночи почти не сомкнул глаз и едва держишься в седле от усталости… В такие моменты остатки бдительности утекают, как вода сквозь пальцы, мгла начинает кружиться у тебя перед глазами, ты склоняешь голову на траву, проваливаешься в небытие… и тут кто-то будит тебя, крича прямо в ухо, и ты испуганно вскакиваешь, дико озираясь в предрассветном сумраке.
– Гарри! Ах, Гарри, проснись же! Гляди!
Элспет тянула меня за руку, побуждая встать. Где я? А, мы в небольшой лощинке, где разбили лагерь; вот наши лошади, вот первый луч рассвета пробивается на востоке… Но Элспет указывала в противоположную сторону, к кромке лощины.
– Смотри, Гарри, – там! Что это за люди?
Я тер сонные глаза, вглядывался вдаль. Далекие горы скрывались под шапками тумана, полосы которого сползали по склонам. Ничего… Нет, на гребне в миле от нас показалась цепочка людей – десяток или два, быть может. Я смотрел и не верил собственным глазам – железные клещи стиснули мое сердце, ибо двигались они уверенными шагами и очень уж дисциплинированно. Я узнал эту поступь еще до того, как заметил над их головами отблеск металла и разглядел белые полосы патронташей. Не я ли сам обучал их рассыпному строю, а? Но этого не может быть…
– Нет! – прохрипел я. – Это гвардейцы-хова!
Как если бы требовалось лишнее подтверждение, издалека донесся протяжный, завывающий клич – это воины спустились со склона на равнину.
– Я решила, Гарри, что лучше разбудить тебя, – начала была Элспет, но я уже вскочил в седло, побуждая ее последовать моему примеру. Она все еще лепетала что-то, когда я втащил ее наверх, а сам перебрался на другую лошадь. Хлестнув трех оставшихся у нас заводных, которые с ржанием помчались прочь, я бросил еще один тревожный взгляд: линия застрельщиков была уже в трех четвертях мили, сокращая эту дистанцию с пугающей скоростью. Б-же, как им удается так быстро ходить? И откуда вообще они взялись, если на то пошло?
Вопросы любопытные, но я до сих пор не знаю на них ответа, да и тогда они интересовали меня всего долю секунды. В мгновение ока инстинкт труса побудил меня галопом мчаться от них куда подальше. В двух, самое большее в трех милях к востоку, поперек песчаной равнины проходил гребень, с которого, без всякого сомнения, откроется вид на берег. Дорога на Тамитаве, с несколькими идущими по ней крестьянами, оставалась примерно в миле правее. Я пытался сосредоточиться: если мы поедем прямо вперед, то упремся в форт Тамитаве, расположенный к северу от самого города; фрегат должен стоять на рейде – И-се, как мы доберемся до него, когда эти дь-лы идут за нами по пятам, не давая возможности чего-то придумать? Я обернулся: они сделали уже хороший бросок по равнине и двигались очень быстро. Я схватил Элспет за руку.
– Не отставай! Держись в седле, следи за стременами и ни в коем случае не соскользни! Они не догонят нас, если мы пойдем быстрой рысью, но стоит упасть – и все кончено!
Элспет побелела, как полотно, но кивнула, спросив только: кто эти странные джентльмены, чего они хотят и в порядке ли ее прическа. Мы вынырнули из лощины, и вопль, который они издали, завидев нас, не оставлял сомнений – дикий охотничий клич, от которого у меня кровь застыла в жилах. Мы порысили вниз, и я заставил себя не смотреть назад, пока мы не миновали впадину и не взобрались на очередной холм. Мы немного оторвались, но ниггеры не сдавались; я сглотнул и жестом приказал Элспет не сбавлять ходу.
Чтобы поведать вам обо всех случаях, когда я бежал в панике, придется перечислить все мои битвы, помимо которых найдется еще несколько стратегических отступлений, и это было не хуже прочих. Стоит вспомнить, как мы со Скороходом Истом мчались в санях по Арабатской стрелке, уходя от казаков, или ту маленькую увеселительную прогулку на повозке для боеприпасов в компании полковника Себастьяна Морана после битвы при Исандлване, когда зулус-удлоко преследовал нас по пятам, – лишний пример того, как быстро ниггеры умеют перемещаться пешком. Но в этот раз загвоздка была в том, что до моря было всего ничего, и если наша посадка на корабль не пройдет гладко, то… Б-г мой, фрегат должен быть там! Я снова кинул взгляд через плечо – мы оторвались на милю, не меньше, но хова тоже достигли гребня и устремились вниз во всю прыть.