Флэшмен под каблуком - Страница 114

114

– Ах, Гарри, не двигайся, умоляю! Тут еще один из туземцев, совсем рядом!

Я повернул голову – и едва не родил: с другой стороны кустов сквозь листву виднелся черный силуэт, в каких-нибудь десяти ярдах от нас – и в этот момент первый хова издал изумленный крик, послышалось дикое ржание. И-се, я забыл про наших коней, а этот негодяй, похоже, набрел на них! Черная фигура за кустами бросилась бежать – по счастью, прочь от нас, с пляжа послышался треск ружейных выстрелов, и я, вспомнив про дельный совет своей милой женушки, решил не медлить более.

– Бежим! – выдохнул я.

Мы выскочили из-под деревьев и во весь дух понеслись к берегу. Сзади донесся крик, что-то прошелестело в воздухе, и по мягкому песку перед нами скользнуло копье. Элспет вскрикнула; мы прибавили ходу. Шлюпки уже причаливали, вооруженные люди выпрыгивали на берег, устремляясь к форту. Французских моряков в полосатых бушлатах вел размахивающий саблей малый; он что-то кричал – напоминал про la gloire, надо думать, – когда заряд картечи врезался в песок прямо между ним и его партией.

– Помогите! – заорал я, размахивая исподним Элспет. – Мы друзья! Halloo, mes amis! Nous sommes Anglais, pour l'amour de Dieu! Не стреляйте! Vive la France!

Они не обратили на нас ни малейшего внимания, ибо прорубали себе путь через внешний бревенчатый палисад. Мы добрались до полосы более плотного песка, где бежать стало легче, и поспешили к шлюпкам, лежащим у самой кромки воды. Я оглянулся, но хова, эти хитрые рожи, не показывались. Я подтолкнул Элспет, уводя ее так, чтобы выстрелы из форта нас не достали; весь пляж был усыпан бегущими: англичане и французы с криком шли в бой. На палисаде шла рукопашная – полосатые и белые рубахи с одной стороны, черные шкуры – с другой, мелькают кортики и копья, с внутренних укреплений стреляют ружья, которым отвечают матросы, расположившиеся чуть поодаль от сражающихся. Послышались британское «ура» и клич возбужденных лягушатников. Сквозь облака дыма я разглядел, как матросы, залезая на плечи друг другу, карабкаются на внутреннюю стену форта, явно соревнуясь, кто же будет первым – англичане или французы.

«Желаю удачи, ребята, – подумал я, – у меня нет желания участвовать в подобных играх». В этот момент я услышал голос Элспет:

– Ох, Гарри, милый Гарри! – слабо прошептала она, обвисая на мне. – Как ты думаешь: можно нам теперь присесть? – с этими словами она рухнула в обморок, и мы, сжимая друг друга в объятиях, медленно осели на мокрый песок, как раз посередине между штурмовым отрядом и шлюпками.

Я был слишком измотан и потрясен и мог только сидеть, поддерживая ее, пока на берегу разыгрывалась битва, шепча про себя: «Клянусь Юпитером! Наконец-то мы спасены, и скоро я смогу выспаться…»

– Эй, сэр! – раздался крик. – Да, вы, чего вы тут расселись! Великий Боже, да у вас тут женщина?!

Группа английских матросов, таща пустые носилки, рысила к форту. Их возглавлял краснорожий малый с золотым шевроном, размахивающий пистолетом и саблей. Он удивленно уставился на меня. Я прокричал ему, перекрывая шум битвы, что мы беглые пленники малагасийцев, но у него только рожа еще краснее стала.

– Что вы несете? Так вы не из десанта? Тогда убирайтесь отсюда, сэр, немедленно! Здесь вам делать нечего, тут проводится военная операция! Где боцман? Да иду, что б вас! Вперед, ребята!

Он дунул вперед, размахивая своим арсеналом, но мне было все равно. Я понимал, что не в силах пронести Элспет сто шагов до лодок, но тут мы хотя бы находились вне досягаемости пуль из форта, так что мне оставалось сидеть и дожидаться момента, когда кто-то сможет заняться нами. Сейчас им было явно не до нас – на земле перед палисадом валялись убитые и раненые, и сквозь проделанные в частоколе бреши я видел, как моряки заклепывают пушки, в то время как штурмовая партия продолжает попытки влезть на тридцатифутовую стену форта. «Смоляные куртки» густо карабкались по лестницам, на стене сверкали стальные сполохи кортиков, обороняющиеся отвечали ударами копий и выстрелами.

Перекрывая грохот выстрелов, прозвучало радостное «ура» – большое черно-белое малагасийское знамя рухнуло со стены вместе с перебитым флагштоком, но какой-то ниггер из казематов перехватил его. Вокруг него завязалась схватка, но в этот миг санитары с носилками, тащившие раненых к шлюпкам, заслонили мне картину, и я так и не узнал, чем все закончилось.

До нас с Элспет все еще никому не было дела. Мы находились несколько в стороне от основной линии движения, и хотя группа французских матросов задержалась, чтобы удивленно поглазеть на нас, разъяренный офицер скоро погнал их дальше. Я пытался привести жену в чувство, но она так и лежала без сознания, прижавшись к моей груди. Хлопая ее по щекам, я заметил, что штурмовая партия начинает отступать от форта. Первыми, при поддержке товарищей, ковыляли легкораненые, за ними потянулись остальные, англичане с французами вперемешку; младшие офицеры сыпали командами, заставляя своих людей разобраться по подразделениям. Хаос дополняли толкотня и ругань: британские «смоляные куртки» поносили лягушатников, те не оставались в долгу, жестикулируя и гримасничая.

Я взывал о помощи, но это было все равно что достучаться до глухих. Вдобавок, перекрывая гомон, снова громыхнули корабельные орудия, и над головами засвистели, падая на форт, ядра – наш арьергард уже удалился от него на безопасную дистанцию, отходя в полном порядке и обмениваясь ружейными выстрелами с казематами, которые оказались им не по зубам. Похоже, единственной добычей стал тот самый малагасийский флаг, причем прямо под вражеским огнем, английские и французские матросы едва не сцепились в драке, оспаривая друг у друга обладание этим ценным трофеем. Слышались реплики: «Ah, voleurs!» и «Отдай, скотина!», французы пинались, бритты махали в ответ кулаками, а офицеры обеих наций пытались унять буянов.

114