Флэшмен под каблуком - Страница 63

Они поджидали нас за поворотом. Наш «Флегетон» и ракетные прао шли впереди, а «разведчики» прятались под кормовыми подзорами, выжидая момента. Хотя день давно наступил, реки не было видно: плотное покрывало тумана в ярд толщиной окутывало воду, мешая не только смотреть, но и слушать, так что даже удары колеса «Флегетона» доносились до нас лишь приглушенным плеском, не говоря уж про весла, раз за разом погружающиеся в белую пелену.

И тут ярдах в пятидесяти от нас, едва возвышаясь над туманом, обнаруживается мощный бревенчатый бон, а за ним открывается зрелище, от которого кровь стынет в жилах: от берега до берега тянется линия больших боевых прао, переполненных вооруженными людьми. На мачтах реют вымпелы, раскачиваются на веревках черепа. Заметив нас, враги дико закричали, зазвенели боевые гонги, и вся эта дь-ская орда принялась потрясать кулаками и оружием. Крик был подхвачен на огороженном частоколом правом берегу и фортах позади него. Потом орудия фортов и баковые пушки прао окутались дымом, и в воздухе засвистели ядра. Они пролетали над головой, вздымали на окутанной туманом реке фонтаны или с треском врезались в борта наших суденышек. Ракетные прао открыли ответный огонь, минуту спустя небо оказалось расчерчено белесыми полосами, и строй пиратов заколебался под разрывами «конгривов». Сполохи на палубе, клубы огня и дыма, люди, прыгающие в воду; потом их орудия взревели вновь, обращая сужающееся русло в ревущий ад.

– «Разведчики» пошли! – ревет Брук с мостика «Флегетона», и из-под прикрытия больших кораблей выскакивает с полдюжины суденышек Пейтинги, устремляясь к бону. Над туманом виднелись только гребцы, так что команда каждой лодки напоминала линию плеч и голов, торчащих из белого шерстяного одеяла. Прямо за боном вода была черным-черна от вражеских пирог, которые осыпали наших «разведчиков» разрозненными ружейными залпами. Видно было, как то там, то тут исчезают головы – это выстрелы попадали в цель, но «разведчики» не замедляли хода, и вот пираты сами подтягиваются к бону и взбираются на могучие бревна, сжимая в руках мечи и паранги, чтобы не дать нашим высадиться. А поверх обеих сторон продолжала бушевать орудийная дуэль между их прао и нашими, сливаясь в а-ский гул из разрывов и треска древесины, прерываемый криками раненых и лаем команд.

Тут даже собственные мысли не услышишь, хотя это в такие минуты даже к лучшему. Я держался поближе к Бруку, изо всех сил стараясь сделать так, чтобы он постоянно оказывался между мной и вражеским огнем, и при этом не слишком афишируя свои намерения. Джей Би руководил нашими стрелками на баке «Флегетона», прикрывавшими разведчиков, которые не на жизнь, а на смерть вели бой на боне. Задачей последних было перерезать скрепляющие бон тросы и развести бревна, давая нашим судам проход. Решительно сбежав вниз и, вопя во всю глотку, я нырнул между двумя стрелками, схватил ружье и стал не спеша заряжать его. Брук расхаживал во весь рост от одного к другому, указывая цели.

– Вон того, в желтом шарфе, живее, ну! Снимите его! Тот здоровый малый с копьем, тот малаец за Пейтинги. Ага, теперь этого жирного на корме той пироги. Палите, ребята! Они сдают. Вперед, Стюарт, рубите канаты! Давайте, Флэшмен, нам пора!

Он похлопал меня по плечу – как раз в тот момент, когда я почувствовал себя довольно неплохо за мешками с песком, – намекая на необходимость перебираться вслед за ним с «Флегетона» на «Веселого Холостяка», покачивающегося у борта и битком набитого моряками с «Дидоны». Пуля ударила в борт «Флегетона» как раз над моей головой, когда я прыгнул вниз; матросы подхватили меня, а обросший бородой морской волк оскалился и закричал: «Порядок, сэр! Два круга вокруг маяка за пенни!» Я устремился за Бруком, спотыкаясь о сидящих на палубе гогочущих и чертыхающихся людей, и догнал его у погонного орудия. Джей Би пытался расслышать что-то сквозь шум и указывал вперед.

Под сводом ракетных хвостов мы приближались к бону, и теперь, когда под воздействием стрельбы туман рассеялся, можно стало разглядеть маслянистую воду, в которой плавали обломки дерева, а то и лениво вращающиеся тела. На боне шла отчаянная рукопашная между пиратами и нашими разведчиками; жуткая резня на скользких бревнах, с мелькающими клинками парангов, ударами копий и оглушительными выстрелами почти в упор. Я видел Пейтинги, стоящего во весь рост на боне и отмахивающегося сломанным веслом; Стюарта, отражающего кортиком наскоки голого пирата, позволяя двум китайцам рубить топорами толстые ротанговые канаты, вяжущие бон. Прямо на моих глазах канаты лопнули и бревна разошлись, сбрасывая в воду врагов и друзей. На «Веселом Холостяке» грянул крик триумфа, и мы двинулись в окутанный дымом прогал, а на баке у нас замигал синий фонарь, подавая сигнал для прао.

Мы пережили безумные пять минут, пока пробирались между разломанными концами бона; Брук с расчетом погонного орудия поливали пространство перед нами картечью, остальные же палили во все, что напоминало врага, а заодно по самому бону и державшимся позади него пирогам. Я, скорчившись за бруствером, расчетливо пускал в ход свой кольт, стараясь, по возможности, держаться в гуще моряков. Один раз, когда из дыма вынырнула пирога со здоровенным желтым дь-лом в стеганом доспехе и островерхом шлеме, сидящим на носу и размахивающим зазубренным копьем, я взял прицел. Дважды пули прошли мимо, но третья свалила его как раз в тот миг, когда он приготовился прыгнуть к нам на борт. Детина с плеском рухнул в воду.

– Браво, Флэшмен! – кричит Брук. – Сюда, держитесь рядом!